Багровая кровь бежала по стоку вдоль лезвия, срываясь с острия опущенного меча, и летела тяжелыми каплями прямо на землю — туда, где щерилась неровным оскалом отрубленная голова. Его руки прекрасно помнили, как врезался клинок в живую плоть, и потому теперь подрагивали от напряжения, сжимая увесистую рукоять. Таково было его крещение. Словно с грехом убийства он прошел инициацию и обрел свой истинный облик, свой новый статус, подтвердил свое звание волчьего вождя и с гордостью увековечил данное ему имя чужой кровью на старинном мече. Сэр Маинхард верил, что холодный металл вбирает в себя чужую жизнь, впитывает все соки и вместе с тем обретает душу, становясь с человеком единым целым. И он просил, чтобы его меч был сложен вместе с ним в могилу. Ульрих окинул взглядом свое оружие и в мыслях усмехнулся. Ему представилось на миг, как его положат в гробу с этим видавшим виды эспадоном — тот был таким же старым, как его нынешний хозяин, таким же несносным, прямолинейным и резким, и вся его поверхность была испещрена следами былых сражений, подобно лицу старого волка. Безотказный соратник. Идеальный спутник для бодрящей прогулки из Мидгарда в Асгард — и пусть сытый христианский бох забудет своего сына! Нет места кресту у него на груди, когда в воздухе пахнет порохом, кровью и смертью. Нет места раскаянию в его сердце, когда на карту поставлены жизни его соратников и друзей.