-245-

[Александр К.М.]

Еще один персонаж моего нескончаемого эпоса.
Василий Генрихович Басманов (и его обожаемая Гварнери).
Композитор, скрипач, в перспективе — глава русской мафии.
Прошу любить и жаловать :3

* * *

Ниже представлен фрагмент писанины — просто чтобы вы понимали, да.
Курсивом выделена русская речь. Под остальным подразумевается английский.

— Фу ты, еб твою... — окончил Василий Генрихович вертевшуюся на языке мысль. Сплюнув ее вместе с отвратной на вкус водой, он точно спьяну, тягостно и грузно заговорил, во время речи то и дело переваливаясь с вражеского наречия на понятное.
— Вредитель, падла... Небось привык вывозить дохлятину, а? — он поднял глаза на Карвера. Те были влажными и саднили от забившейся в них мелкой грязи, — Мистер Карвер... Мы так — не договаривались! Вы там давайте делайте свою работу. А я — свою. Может быть, что и вспомню, кто ж меня, буйного, разберет-то, а... А то повадились, блядь, утюгу своему молиться, да на ежей приседать. А борону пахать — что? Хером опять будем? Ишь, самородок!..

@темы: рисунок, 2Q69

Comments

[mssPElena]

Умница Саймэй, убиться об стену! Он охуенен!

[нейромонах вареник]

шикарный!

[Ruta Freiberg]

Хороший пример истинности теории синьора Чезаре Ломброзо

[Зомбибой]

Знаю почему скрипка, но мужик-то, мужик-то как шикарен! Очень одухотворенно вышло!

[balagur73]

Умница Саймэй, фактурный мужик

[Александр К.М.]

mssPElena, ахах, спасибище! Лучшая реакция на свете хД

нейромонах вареник, потому что БАСМАНОВ!11 спасииибо :3

Ruta Freiberg, ой, а я не в теме, можно мне, аутисту, растолковать?)

Зомбибой, какая скрипка — такой и мужик! Русско-немецкий колорит!
Спасибище :3

balagur73, огааа, там по одной только речи все сразу ясно хД
Благодарствую :3

[нейромонах вареник]

Умница Саймэй, ждём следующего героя))

[MARA-[sun]]

шииикарный *_*

[Александр К.М.]

нейромонах вареник, княжна князь вяземский на очереди :3

MARA-[sun], спасибищеее :3

[Ruta Freiberg]

Умница Саймэй, это чудесная теория утверждает, что по совокупности внешних черт можно безошибочно определить, что перед нами преступная персона и, в частности, ещё и то, что гениальность граничит с помешательством ))

[Джастин Мюррей]

Аааааа, скрипка! Можно себе утащить?

[Александр К.М.]

Ruta Freiberg, вообще у этого персонажа (тщательно прописанный и обоснованный) синдром множественной личности, и Василий Генрихович — только одно лицо из трёх. До этого личностей было 14 или около того, но большинство из них было успешно интегрировано в личность некоего Вёрёша Инце (мадъяр, выросший в Одессе, артист-аферист, полиглот с феноменальной памятью и просто заноза в заднице). Третья личность, т.н. Серебряный, и вовсе считает себя японцем. Все они разного возраста и разной этнической принадлежности. Так что... все, как всегда, очень сложно хД
Но я был бы рад послушать подробности (если ты не против и тебе не в лом хД).

Джастин Мюррей, разумеется! Тащи все, что к полу не приколочено :3

[Ханаджи]

— Фу ты, еб твою... — окончил Василий Генрихович вертевшуюся на языке мысль.

Это чудесно гармонирует с образом! XDD

UPD
Упс! Удаляю постскриптум)))

[Александр К.М.]

Ханаджи, что там за постскриптум был? Я не успел зачесть хД

[Ханаджи]

Умница Саймэй, да про Ломброзо, о врождённой преступности))

[Ruta Freiberg]

Умница Саймэй, не в лом абсолютно, но нам, разумеется, эти идеи излагали уже как веху человекознания, а не как руководство к действию ))
На конкретном портрете (насколько могу судить ) : асимметрия скул, выраженные лобные пазухи и достаточно широко расставленные глаза + выраженная "бугристость" черепа... Ну и общее впечатление, конечно

В общем, концепт синьора был полностью в духе 19 века: познаваемость всего и вся проницательным разумом, подкрепленным научными инструментами: Ломброзо поднял статистику преступлений по сезонам года, по странам, сравнивал доступные ему фото преступников, классифицируя тех по типам преступлений и выявляя зависимости - так что его обоснуй продержался достаточно долго и передал привет зарождавшемуся кинематографу

З.Ы. На всякий случай - я ни в коем случае не критикую рисунок, это просто рационализация ощущений от взгляда
И да, будет крайне интересно увидеть другие версии!

[OxanaKara]

Не устаю восхищаться рисунками. Новые нравятся всё больше и больше.

К дискуссии вспомнилось это видео.

[Mritty]

Странный чувак. Я всегда считала, что среда формирует язык человека (потом можно переучиваться, но этот довольно молод), а тут вон оно чо. Вроде и скрипач и денди и черта лысого а воспитывался явно урками. Вряд ли в среде городского дна были преподавательские таланты класса земля-космос. Не самоучка же он, раз профессиональный композитор.... Хотя, может он сидел... тогда понятно. Надо что-то менять в консерватории
Сам тип колоритнейший, конечно.

[Александр К.М.]

Ruta Freiberg, про Ломброзо не слышал, конечно, но хотел бы прокомментировать свой рисунок. Все-таки я не стремился к такому эффекту. Просто решил подобрать такой ракурс... более эффектный, чтобы характер подчеркнуть. На самом деле это самый обыкновенный славянский череп, относительно прямое, прямоугольное лицо, никаких аномалий. Наверное, я просто плохо нарисовал это.

OxanaKara, очень! Видео безмерно порадовало, спасибо большое.))

Mritty, эх, зря я привел цитату вне контекста! Сейчас исправлюсь хД

читать дальше (или «что способно заставить скрипача материться»)

Запах паленой плоти. Басманов не сразу понял, что этот запах шел непосредственно от него. Он вообще очень слабо улавливал нить, увязывавшую все воедино. Сырость подвала, внезапное пробуждение, прохладный воздух по ногам — и прохладный голос, озвучивавший приказы. С тем же успехом он мог кричать под аккомпанемент джазовой музыки, звучащей обычно в роскошных гостиничных лифтах, или автоматически зачитываемых объявлений где-нибудь на регистрации на рейс из Токио в Катманду. Пройдите в секцию А терминала такого-то, мистер Басманов. Что вам известно о человеке по имени Грегори Холт?.. Басманов отпрянул — в силу своей возможности — и содрогнулся, с хрипом выдавливая скомканные слова.
— Мое имя Василий Генрихович Басманов, — повторил он устало. Тело испытывало боль и непрерывно сопротивлялось, в то время как разум, желая сберечь себя, был близок к тому, чтобы рухнуть в спасительную черноту. Грань между логикой и ее отсутствием быстро исчезла — так, словно ее и не было. Мысли не лезли в голову — даже имей он такое намерение, он бы не смог изобрести сейчас ни грамма художественной чепухи. Должно быть, мистер Джек Карвер уловил эту его врожденную черту характера. Пытка закончилась. И неожиданно из медных кранов прянула мощная грохочущая струя.
— Мистер Вёрёш, — голос проник в его сознание, будто барочная скрипка на фоне маршевых барабанов. Слишком красиво, слишком выверенно... До ужаса неуместно. Басманов понял в эту минуту — он навсегда запомнит этот голос. Во всех подробностях. Хотел он того или нет.
— Как зовут вашего соседа? — его ушей достиг очередной вопрос. И если фамилия Вёрёш воспринималась им как мусор, как потерявший наполнение бессмысленный белый шум, то сочетание «Рубинштейна» с упоминанием о «соседе» вызвало в нем тревожность, приступ паники и ощущение неотвратимо надвигающейся беды. Басманов вскинул голову.
— И до него уже добрались... бляди, — с огромным трудом он перестроился на нужный ему язык, — Оставьте его. Я прошу. Он ветеран, он Чечню прошел... о вашем «спайнете» он не знает. Я здесь, допрашивайте меня! Оставьте Женечку... Хуи бездушные, совсем ничего святого...
Он не успел задуматься над тем, откуда Карвер узнал о его старом друге. Евгений Викторович Цой, он же Чхвэ Чжон У. Как долго они копали под него? Как глубоко зарылись, если всплыла подобная информация? Басманов был в ужасе. Его дела были явно плохи, но с этим можно было как-то справиться, тогда как причастность к его персоне Евгения Викторовича — ни в чем не повинного отставного военного — могла доставить последнему крупные неприятности. Несовместимые с жизнью травмы. Интимный вечер тет-а-тет с мистером Джеком Карвером — большим любителем приставить раскаленный кусок железа к груди закованного в цепи орущего мужика. Однако вскоре все изменилось. Вступили медные духовые, первая часть закончилась — и сразу началась вторая, без права на перерыв. Басманов увидел пистолет и в подтверждение кивнул, растерянный и изможденный. Затем проследовал к ванне; Карвер нагнул его над мутной, не отражавшей ничего водой.
— Простите, если я буду сопротивляться, — Басманов догадывался, что ему светит в ближайшие полчаса, — Я человек крупный, могу задеть. Вы уж там как-нибудь... подготовьтесь. Мистер Джек Карвер.
Имя агента он выдохнул с некоей обреченностью. Грудь нестерпимо горела, словно осколок железа по-прежнему ее жег; ноги не слушались; разум, который был должен продумывать варианты — думать о жизни, о музыке, о спасении, о самой цели, зачем ему было жить — какого-то черта вдруг сдал позиции, смалодушничал, чего Василий Генрихович никак не мог предсказать. Его пытали впервые в жизни. Он никогда прежде не думал, как себя чувствуют люди в подобном случае. Какие предпринимают действия, какие слова выкрикивают. Сдают ли мать родную в первую же минуту или выдумывают безудержную чепуху? Просят ли о пощаде? Зовут любимых, захлебываясь рыданиями? Басманов стиснул челюсти, застыв над гнилой водой. В этот момент он знал совершенно точно — лгать он не станет. Плакать? Возможно. Кричать? Определенно. Но потерять лицо, взмолившись о пощаде за те грехи, которые он не помнил? И которые он, по всей видимости, не совершал? Ни в коем случае. «Я не того сорта, Джек. Извини» — подумал про себя Басманов. Это было последним, что врезалось в его память.

[Александр К.М.]

Mritty, и еще один отрывок (в предыдущий комментарий не влезло).

* * *

Басманов ничего не понимал. Его мутило. Фокус сознания не поспевал за беспрестанно сменявшимися картинками — вот перед ним толща воды, чернеющая, как надгробье; вот смуглое и скуластое лицо Женечки на фоне блеклых вековых обоев стиля ампир; отполированная крышка Гейера в мрачной гостиной, с которой он тщательно стирает оставленный им отпечаток большого пальца; тонкий надрез улыбки Карвера на его выверенных губах. В уме что-то щелкало, словно проскакивала шестерня с неровно сколотыми зубьями; щелкало — и стопорилось. Нить логики, увязывавшая все воедино, была им утеряна безвозвратно.

читать дальше (откуда взята цитата)

И снова — боль. Грудь привалилась к борту, налегла на него ожогами, точно на леер круизного парохода. В лицо ударила вода — или, наверное, лицом ударили о воду, как ударяют каблуком ботинка по обеденному столу. Все почернело. И вместе с тем сделалось ярким до неестественности. На смену зрительным пришли все прочие ощущения. Тишина залепила уши, и рот, и ноздри ровным, потусторонним гулом; барабанные перепонки ухали в такт гоняемой по телу крови — тревожащий сердце набат. Чугунная голова как будто бы отяжелела. Стала пустым изнутри кессоном. Сперва — хранившим целостность и герметичность, затем — после неважного числа ударов, — давшим опасное, но уверенное предчувствие: скоро возникнет трещина. Казалось, в плотной тишине вот-вот прорежется коварный, шипящий звук открывшейся внезапно течи. Вода готова была хлынуть в горло, забраться в глотку и вползти по пищеводу вниз, когда Басманова внезапно выдернули из удушающего беспамятства. Перед глазами пошли расплывчатые круги.
— На кого вы работаете?
Ах, если бы только Басманов знал, на кого он работает! Он ничерта не смыслил в этих шпионских игрищах, в этом допросном этикете, вилка для рыбы справа или слева, вскидывать белый флаг сразу после первого погружения или потом? Когда подадут десерт? Станет ли мистер Джек Карвер отпиливать ему ногу — или отпустит, как он многократно до этого обещал? Ну и котовасия! Басманов откашлялся и, словно в ночном кошмаре, пнул босой ступней отвесный, шершавый бок нежно расцвеченной цветами ржавчины крупной, кургузой ванны. Та зазвучала слабым, ленивым звоном, едва пробившимся сквозь всплески мутной, не до конца унявшейся, гнилой воды. С волос Басманова мелко капало. Он, как и прежде, раздосадованно молчал.
Новое погружение — едва успел отдышаться. Процедура мерзкая, трудозатратная, каждой мельчайшей мелочью врезающаяся в память. Басманов весь обратился в память, сам того не желая. Знакомство с Джеком Карвером сложилось в крайне агрессивном, если не сказать насильственном, ключе, и оттого теперь его было трудно воспринимать как вестника правосудия. Как можно было с ним сотрудничать? Да и вообще, что же это за слово такое — сотрудничать? Василий Генрихович судорожно сглотнул, и носоглотку непривычно обдало огнем — во всяком случае так ему показалось. Будто не воду он втянул, а неразбавленный, едкий щелок. Нечто болезненное до ужаса. Нечто такое, что принуждало его усердно сопротивляться и снова жить. Пытаться вскинуть голову, или попробовать справиться со своим телом; отдать команду подавить рефлекс — искоркой сжавшегося в точку, мечущегося сознания. Нельзя дышать, черт бы тебя побрал, Васька, нельзя! Терпи, я кому говорю!..
...Воздух. Колени мигом подкосились — Басманов тяжко привалился плечом к стене, точно подрубленное у корня дерево. Застыл внутри самого себя, весь завязался в узел... и очень скоро обнаружил себя поломанным на полу. Вроде бы он сидел; ноги сложились под ним, но он их почти не чувствовал. Ватная голова причалила к твердому кафелю, и носоглотку снова жгло — от воздуха, от вытекавшей из нее воды. В ушах звенело, звуки чудовищно отдалились, стали какими-то плоскими, точно паршивая фонограмма. Слова чужого языка сливались в месиво — пока внезапно не споткнулись о звенящую, режущую согласную. Родные звуки. Имя сердечного друга. «Евгений Викторович Цой... откуда, скажите-ка мне на милость, эти его инициалы возникли в здешнем немом кино?»
Басманов вздрогнул — не плечами, но как будто самим сознанием. Что же это выходит... в его дерьмовой ситуации потребно было приумножить и без того обильно сыпавшееся на голову дерьмо? Какими усилиями, Джек? Как? Что за понятия о чести у этих янки...
— Фу ты, еб твою... — окончил Василий Генрихович вертевшуюся на языке мысль. Сплюнув ее вместе с отвратной на вкус водой, он точно спьяну, тягостно и грузно заговорил, во время речи то и дело переваливаясь с вражеского наречия на понятное.
— Вредитель, падла... Небось привык вывозить дохлятину, а? — он поднял глаза на Карвера. Те были влажными и саднили от забившейся в них мелкой грязи, — Мистер Карвер... Мы так — не договаривались! Вы там давайте делайте свою работу. А я — свою. Может быть, что и вспомню, кто ж меня, буйного, разберет-то, а... А то повадились, блядь, утюгу своему молиться, да на ежей приседать. А борону пахать — что? Хером опять будем? Ишь, самородок!..
На этом месте Басманов коротко, глумливо закашлялся. Потряс головой. Его веселило полное непонимание истинно русской речи со стороны заморского джентльмена. И в то же время его бросало в дрожь при мысли о том, что может случиться с его соседом, Евгением Цоем. «Эх, Женечка... Не твоя это боль» — обреченно подумал Василий Генрихович. После чего он подумал, что очень просто, должно быть, вот так вот взять и глотнуть воды. Ведь в этом не было ничего сложного. На его памяти попередохло столько чумных ничтожеств, столько ублюдочных обмудков и разносортных сволочей, что уж кто-кто, а он-то, Василий Генрихович, справился бы и подавно.

[Ruta Freiberg]

Наверное, я просто плохо нарисовал это.

Оу, нет >_< Всё хорошо!
Но рисунок, призванный передать характер - совсем не то же, что специализированная под нужды криминалистов фотография;
думаю, действительно сочетание ракурсов и авторский комментарий о персонаже провоцируют интерпретацию по Ломброзо

[Mritty]

Умница Саймэй, так понятнее по крайней мере. Комментировать, извини, не буду - слишком уж... живо написано.

[Неосамурай]

Охуенный)
Это все с того форума или продолжаешь где-то в личках-аськах упарываться?

[Александр К.М.]

Ruta Freiberg, наверное, просто всех смутила формулировка «глава русской мафии», тогда как Василий Генрихович — весьма и весьма образованный человек. Просто жизнь так сложилась. Да и вообще, трудно жить в Петербурге и не вляпаться в какую-нибудь историю хД

Mritty, спасибо, что прочитала)

Неосамурай, что значит с того форума? Ну да, персонаж оттуда. Мой персонаж. Вот я его и рисую.

[Ruta Freiberg]

трудно жить в Петербурге и не вляпаться в какую-нибудь историю

Вот это великолепно было сказано

[Неосамурай]

что значит с того форума? Ну да, персонаж оттуда.

Не, сценка откуда. Просто если в открытом доступе ябпочитал. Ты, как всегда, здорово пишешь.

[Александр К.М.]

Ruta Freiberg, я просто страстный фанат этого города :3

Неосамурай, вот отсюда, ведь я уже это показывал.

[Неосамурай]

Умница Саймэй, в упор не помню. Но спасибо, почитаю.
К слову, хочешь еще и про европейца расскажу в личке?

[Александр К.М.]

Неосамурай, да, давай, рассказывай.